В конце прогулки король провожал её до дворца, прощаясь, а затем продолжая всё шествование. "Это было зрелище, к которому никак нельзя было привыкнуть"[99].

Ранее мы уже говорили о праве первого входа - теперь давайте поподробнее его разберём: право первого входа представляло собой право во всякое время входить к королю. "Право великого входа было вершиной милости, возвышавшей над родовитостью - и именно оно из всех высочайших наград, дарованных маршалам Буффлеру и Виллару, приравняло их к пэрам и позволило передать по наследству своим ещё малолетним сыновьям губернаторства, в то время как король уже перестал давать это право кому бы то ни было"[100]. И всего-то? Про пролезания во все места без мыла мы уже и так знаем, как и про закрытые на это глаза короля, но вот это очередное возвеличивание, дошедшее до абсурда просто умиляет. На самом деле всё намного проще, чем кажется - всего - лишь право в любое время входить к королю, но Людовик поднял эту "церемонию", которую даже и церемонией-то назвать сложно, на совершенно другой уровень. Помните - кабинет начальника как общественный туалет - зайти туда можно только по крайней нужде.

Переодевание короля происходило в хорошо освещённой комнате, но это не мешало очередному придворному священнику с подсвечником в руке передавать свечу по окончании молитвы первому камердинеру, который нес её перед королём, когда тот подходил к своему креслу. Затем король громко называл стоящего близ него и камердинер, в свою очередь, передавал подсвечник названному. Это был знак отличия, своего рода милость, которая высоко ценилась: "таким искусством обладал король создавать ничто из ничего". [101] Вызванный выходил и снимал перчатку, брал подсвечник и держал его до конца раздевания, после чего возвращал его камердинеру и так далее. Как мы можем теперь видеть всё, даже самые банальные вещи приобретали рядом с королём по истине великое значение и становились милостью с его стороны.

По утрам король ужинал один с принцами и статс-дамами, а для каждого вечера он составлял список статс-дам, которых хотел увидеть.

"Обед всегда происходил за "малым прибором", то есть король обедал один в своей комнате. за столико против среднего окна"[102], так же существовали "большой" и "очень малый" приборы, варьировавшиеся в зависимости от количество лиц, присутствующих на обеде у короля и от случая. Стол имел удобную квадратную форму. осле этого король выходил из-за стола и шёл в свой кабинет дабы лица высокопоставленные могли поговорить с ним. [103] десять часов подавали ужин - уже за "большим прибором" вместе со всем королевским домом. Словом, процесс поглощения пищи и связанные с этим процессом события являлись своего рода рутиной, в которую король и двор окунались изо дня в день, разбавляя её разнообразными разговорами и своими нарядами.

К слову о нарядах - всем известно об отменном вкусе Людовика, но мало кто может нарисовать его портрет, так обратимся же непосредственно к словам Сен-Симона, дабы не переиначить их на свой лад: "Король одевался всегда в различные оттенки коричневого цвета, со скромными вышивками, но никогда не носил одежды, расшитой по всем швам. Снизу он носил суконный, либо атласный камзол, красный или синий, много зеленого, весь расшитый. Не носил колец и драгоценностей (лучшие друзья девушек - бриллианты, поэтому и не носил - всё пожертвовал), кроме как на пряжках башмаков, подвязках и шляпе, которая всегда была отделана испанским кружевом и белым пером"[104]. Если бы у Людовика была возможность поучаствовать в программе "подиум", то он бы точно выиграл и поехал бы на NY Fashion Week. О чём говорит нам его облик? Он так и светиться силой, благосостоянием, вызовом и уверенностью, говорит всем, что "Я - король! Поклонитесь!", чего и следовало ожидать.

Война науке не помеха
С началом войны школы города и области оказались в трудном положении. В них размещались эвакуированные семьи, воинские части. В городском Дворце пионеров 10 декабря 1941 г. находился штаб Харьковского военного округа. Из 113 школьных зданий в распоряжении Сталинградского гороно осталось 10. В остальных - госпиталя, беженцы, общежития. А ...

Социал-демократы
Мысль о том, что обращение революционеров к терроризму было связано с провалом их пропагандистской деятельности высказывалась еще в дореволюционный период. В. Веножинский писал о терроризме как о единственном остававшемся способе радикалов революционизировать общество после безуспешных попыток добиться этого путем агитации. В историогр ...

Куликовская битва
Страшные бедствия принесло татаро-монгольское иго на русскую землю. Но во второй половине XIV в. начался распад Золотой орды, где фактическим правителем становится один из старших эмиров – Мамай. В то же время на Руси шел процесс образования сильного централизованного государства путем объединения русских земель под властью Московского ...