Испанский историк Хуан Мансано посвятил прояснению этой истории целую книгу — «Колумб и его тайна» — и пришел к выводу, что плавание имело место в середине 1470-х годов. Имя капитана Мансано не называет, но зато на основании каких-то таинственных выкладок утверждает, что капитан этот высадился на Гаити и оттуда в 1477 или 1478 году добрался до Мадейры, где волею судьбы нашел приют в доме Колумба и поведал в благодарность своему гостеприимцу все тайны ветров и течений Атлантики.

По-видимому, истоком этой легенды, варьирующейся то так, то этак и обрастающей самыми неожиданными деталями и подробностями, послужила книга Гар-силасо де ла Веги о государстве инков, вышедшая в 1609 году в Лисабоне. В ней приводится очень похожая история, датируемая автором примерно 1484 годом. Речь идет там о лоцмане из Уэльвы — Алонсо Санче-се, курсировавшем с разнообразными товарами на небольшом корабле (тип его не указан) между Пиренейским полуостровом и Канарским архипелагом. На Ка-нарах он загружал фрукты для Мадейры, а на Мадейре брал сахар и варенье для Испании.

И вот однажды этот шкипер угодил в жесточайший шторм по пути на Мадейру. Буря несла его суденышко на запад двадцать восемь или двадцать девять суток, пока не прибила к какому-то острову — предположительно Гаити. Санчес запасся там водой, подробно описал свои приключения и отбыл в обратный путь, положившись на волю Господа. Из семнадцати человек команды к концу этой невероятной одиссеи остались в живых только пятеро, в том числе сам Алонсо.

Гарсиласо не указывает, где окончилось это странствие, но имеет в виду, скорее всего, не Мадейру, а Испанию: «Они остановились в доме знаменитого Христофора Колумба, генуэзца, потому что знали его как великого лоцмана и космографа, который составлял карты для мореплавания . И, так как прибыли они измученные перенесенным в прошлом трудом, сколько ни одаривал их Христофор Колумб, они не пришли в себя и умерли все у него дома, оставив ему в наследство труды, которые принесли им смерть и которые взялся завершить великий Колумб с таким энтузиазмом и силой, что, если бы ему пришлось перенести такие же страдания или даже большие, он [все равно] предпринял бы это дело, чтобы передать Испании Новый Свет и его богатства .»

Что здесь правда, что вымысел — устанавливать теперь уже поздно .

В 1984 году в английском «Журнале Королевского географического общества» появилась статья профессора географии Эксетерского университета А. Дэвиса, утверждающая, что еще в 1477 году, когда Кристобаль Коломбо совершал свои плавания в Англию, Ирландию и Исландию, валлийский контрабандист Джон Ллойд, регулярно наведывавшийся в Гренландию, высадился в один прекрасный день на берегу Гудзонова залива и, возможно, спустился оттуда к югу до побережья Соединенных Штатов. А ведь эти двое могли встретиться, ничего невозможного в этом нет.

Очень интересную версию выдвинул в начале 1970-х годов марокканский профессор Мохаммед эль-Фаси. Он утверждает, что Колумб незадолго до своего путешествия побывал в Марокко (что также вполне возможно: по некоторым данным, Колумб до своей женитьбы в 1479 году сделал один или два рейса в Гвинею) и узнал там о древнейшей и испытанной трансатлантической трассе берберов — отличных мореплавателей и навигаторов. По словам ученого, маршрут Колумба и особенно конечный его пункт в точности совпали с этой трассой! Более того, эль-Фаси выдвинул гипотезу, что карибы — не индейское племя, а что это не сумевшие или не захотевшие вернуться берберы, а карибами их назвали как раз местные индейцы, слегка исказив услышанное ими берберское слово «караб», означающее «подплытие», «приближение к земле со стороны моря».

Военное дело у скифов
Скифские воины, обладая знаниями и опытом предков, проходили особую психофизическую подготовку, которая позволяла им, используя «внутренний огонь», не чувствовать усталости в течение многих часов непрерывного боя. Подобную школу подготовки прошел и А. Македонский. Была у скифов отработанная система воздействия на психику воинов противни ...

Блестящая работа С.Ю.Витте на посту министра финансов
Таможенная защита нарождавшейся российской промышленности состояла в повышении ввозных пошлин на важнейшие изделия, а также на руду, чугун, уголь. Повышались ставки для стран, не способствовавших России в ее экспорте, особенно хлебном. Это правило было применено к Германии, которая ответила тем же, и разгорелась настоящая таможенная вой ...

Вывод
В Европе русская дипломатия вела взвешенную и расчетливую политику, поддерживая равновесие си и добиваясь сохранения мира. Напротив, на Дальнем Востоке политика российского правительства была не столь продуманной. Начавшаяся уже в ⅩⅩ веке русско-японская война, захватническая с обеих сторон, вызревавшая из противоречий держа ...