По словам Сен-Симона, король всю жизнь ограждал себя в делах от всего света, особенно в делах религиозных, он кичился всего более тем, "что управляет совершенно самостоятельно"[47], но на деле всё обстояло совсем не так - он был под каблуком у госпожи де Ментенон, царствование которой было полно "постоянных ухищрений, а царствование короля - постоянных обманов"[48] - в принципе, они стояли друг друга. Король думал, что всё находиться в его единоличной власти и его распоряжении, "между тем как в действительности он распоряжался только ничтожной частью всех дел, и то случайно, за теми исключениями, когда ему приходила фантазия непременно назначить кого-нибудь"[49] или же другие мусли того же рода, что являлось ещё одни доказательством власти госпожи де Ментенон, которая во внутренней жизни двора пользовалась всеми преимуществами королевы - "таковы были обращения к ней, право сидеть в кресле в присутствии короля" и кого бы-то ни было[50]. Сен-Симон замечает, что она следила за каждым шагом Людовика и особенно большое значение придавала его врачам. Сен-Симон, упорно подвергавший критике Людовика XIV и его близких, считал Ментенон женщиной "амбициозной, ненасытной и скрытной", стремившейся все захватить, все взять в свои руки: дела государства и церкви, выбор генералов и адмиралов, назначения епископов, послов и придворных. Сен-Симон называл Ментенон интриганкой, любыми средствами добивавшейся влияния не только на короля, но и на его брата, на наследника престола, на других членов королевской семьи. Идеал Ментенон - всеобщее обожание ее персоны. "Все хорошо, если это связано с ней; все отвергается, если делается без нее. Люди, дела, назначения, правосудие, помилования, религия - все без исключения в ее руках; король и государство являются ее жертвами". Эти слова Сен-Симон дополнил выводом: "В одном только она не изменяла себе: в страсти к господству и властвованию".

Теперь мы видим Людовика XIV совсем в другом свете - как ребёнка, которого посадили играть с машинками, сказав, что это игры взрослых. Он искренне верил в свою власть, в силу своего слова и в самого себя, покуда за его спиной вершились судьбы людей и государства: "Король действительно так всю жизнь и держал себя с министрами, они всегда управляли им, даже самые молодые и непосредственные, - и вместе с тем он всегда остерегался, как бы ни попасть в такое положение, и был вполне уверен, что ему удалось его избежать"[51]. Вы говорите, что выбирать надо из двух зол?! Тоже мне - ассортимент! Я король и буду делать что захочу! - вот как надо было играть в такие игры.

Параллельно с анализированием личности короля перейдём ко двору, не отрываясь и от "солнца": двор служил королю инструментом контроля над мощной и влиятельной частью дворянства, "великих" страны, которые могли в своих провинциях мобилизовать значительные силы. Это высшее дворянство различными методами, в том числе раздачей прибыльных доходных мест и пепсин, привлекалось ко двору, где оно, учитывая высокие расходы на представительство и соответствующий их рангу образ жизни, все больше и больше зависело от короля. А эта зависимость даже радовала его. Потому что так он ощущал свою важность и значимость. Замкнутый круг: они хотят его, а он машет ручкой, делая вид, что болит голова, но так или иначе они зависят друг от друга. Комедия, не иначе. "Неоправданная, слепая покорность власти приводит к массовому принятию пагубных последствий её деятельности"[52].

Ещё одной задачей двора являлось включения высшего дворянства (по возможности) в сферу влияния короля, тем самым привязывая его к личности короля через этикет, придворную жизнь и обусловленный ими контроль (что абсолютно не удивительно - не позолотишь ручку не получишь кусочек сахара).

Кампания 1916 года
В кампании 1916 года германское командование, считая, что Россия уже полностью деморализована, перенесло главные усилия на Западный фронт. Основной удар был направлен против англо-французских войск под Верденом. Боевые действия начались 21 февраля и продолжались до декабря, получив название «Верденской мясорубки». Это были кровопролитны ...

Felicis temporis reparatio. Стратегический паритет. Военные реформы Диоклетиана-Константина и их эффект
В античной истории множество спорных вопросов, истину в которых окончательно установить, наверное, никогда не удастся. Однако подавляющее большинство исследователей согласны с тем, что с вступлением на престол такого крупного деятеля, как Диоклетиан, начинается принципиально новая эпоха в истории Рима, недаром эра имени этого императора ...

Этносоциальная и конфессиональная политика Порты в балканских странах. Положение Православной Церкви (на примере Болгарии). Болгария в составе Константинопольского Патриархата
Первым митрополитом Тырновской епархии в составе Константинопольского Патриархата стал Игнатий, бывший митрополит Никомидийский: его подпись стоит 7-й по счету в списке представителей греческого духовенства на Флорентийском Соборе 1439 года. В одном из списков епархий Константинопольского Патриархата середины ХV века Тырновский митропол ...