Специфичность вопроса о внешней политике Норвегии в конце XIX – начале XX веков заключается в том, что до 1905 года Норвегия, согласно шведско-норвежской унии 1814 года, находилась в зависимости от Швеции, центральные органы управления были как раз шведскими. Следовательно, внешнеполитический курс Норвегии никак не зависел от решения норвежской общественности, в частности от представителей правящих кругов. В этой главе автор данной работы постарается рассмотреть основные направления внешней политики Норвегии в рамках шведско-норвежской унии, и после её расторжения. Несмотря на то, что внешней политики, как таковой, в условиях унии у Норвегии не было, все-таки после расторжения этой унии северная страна могла сохранить прежние преимущественные направления во внешней политике, которые ей диктовала Швеции, а могла выбрать новые приоритеты. Итак, перейдем к рассмотрению этого вопроса.

Заключение Норвегией унии со Швецией в октябре 1814г. произошло в итоге прокатившихся по всей Европе наполеоновских войн. Если первоначально права Норвежского государства в составе Швеции были более чем велики и законны, то с течением времени Норвегия все более урезалась в своих конституционных правах, что в конечном итоге и привело к разрыву унии в 1905г. С конца XIX века всё более растущее значение во внутренней жизни Норвегии приобретали её отношения с партнёром по унии – со Швецией. «Эта уния воспринималась как часть обстановки, в которой живет страна, но постепенно все чаще стали высказываться недовольства по этому поводу».[37]

Несмотря на то, что курс на проведение внешней политики определял шведский король, ему все-таки зачастую приходилось идти на уступки Норвегии. Так, еще Оскар I согласился на проведение в Норвегии либеральных реформ, даже раньше чем в Швеции. Кроме того, были сделаны уступки национальному самолюбию норвежцев: Норвегия была уравнена с Швецией относительно герба и флага. Еще в 50-х годах XIX века был спорным вопрос о применении норвежского флага на торговых и военных суднах, который был решен положительно для Норвегии – было разрешено использовать норвежский триколор как на военных, так и на торговых кораблях. [38]

Условия шведско-норвежской унии на протяжении долгого времени не мешали национально-государственному обособлению Норвегии. Но в Швеции понимали, что такое обособление может привести к образованию независимого государства. Поэтому в конце XIX века этот процесс встретил противодействие помещичье-буржуазных правящих кругов в Швеции. [39] Однако противодействие и нараставший конфликт между Швецией и Норвегией смягчались общими экономическими интересами. Норвежские промышленники зависели от финансирования и вкладов со стороны шведских банкиров в молодую норвежскую электропромышленность. [40]

И все-таки Норвегия тяготела к тому, чтобы расторгнуть унию и обрести независимость. А созданный шведско-норвежский кабинет, предложив создать общее военное ведомство, получил одобрение со стороны Швеции, но отказ со стороны Норвегии. Для последней это было наиболее правильным и рациональным решением, так как было не выгодно иметь общее военное ведомство по причине того, что у Норвегии хватало своих экономических и военных ресурсов для осуществления такой деятельности. Тем более Норвегия больше тяготела и была связана (хоть и не формально) с Данией. К тому же норвежское правительство понимало, что расторжение унии неминуемо, что вскоре и произошло.

Условия унии ставили Норвегию в неравноправное положение. В Норвегии были недовольны тем, что шведский король назначал наместника (по происхождению норвежца), который возглавлял норвежское правительство. Сам король имел намного меньше прав в Норвегии, чем в Швеции. Но что касается внешней политики Норвегии, то она являлась прерогативой короля, причем не короля Норвегии или главы унии, а шведского короля. [41] Ему подчинялся министр иностранных дел – член шведского правительства. Министерство иностранных дел полностью состояло из шведских подданных. Внешнеполитические вопросы представлялись на рассмотрение так называемому «министерскому совету». – по сути, шведскому органу.[42] Лишь ближе к концу XIX века одно место в совете было предоставлено норвежскому министру, который принимал участие в обсуждениях только по вопросам, касающимся Норвегии.

Таким образом, в вопросах внешней политики Норвегия полностью зависела от «вкусов и пристрастий» короля Швеции. Естественно, что это не устроило бы любую страну. Особенно в преддверии XX века, когда преобладали империалистические интересы ведущих мировых держав. В странах же Скандинавии была идея скандинавизма, когда всем малым странам этой части Европы необходимо было придерживаться дружественных, нейтральных позиций в целях обеспечения взаимной безопасности и сохранности территорий.[43] Именно дружественных и нейтральных, а не «властно-подданых» отношений. Потому что в таком случае намного труднее противостоять более сильным империям и сохранять свою независимость.

Развитие естествознания
В конце XV — первой трети XVI в. гуманизм приобрел ха­рактер широкого общественного движения, охватившего большую часть Западной и Центральной Европы. Вслед за Италией его успехи четко проявились в Нидерландах, Германии, Венгрии, во Франции, его идеи проникли в ученые круги Англии, Испании и Португалии, постепенно утверждались в Польше, ...

Индустриализация при И.В. Сталине и С.Ю. Витте
Индустриализация при И.В. Сталине. В апреле 1929 г. состоялась XVI партконференция. Из двух вариантов пятилетнего плана (на 1928/29 - 1932/33 гг.), разработанных Госпланом СССР, она одобрила первый. Задания по нему были на 20% выше. "Нет таких крепостей, которые бы большевики не взяли", - заявил И.В. Сталин, и под гипнозом эт ...

Заключение.
Петр I Великий - одна из наиболее ярких фигур в русской истории. Преобразования первой четверти XVIII в. столь грандиозны по своим последствиям, что дает основание говорить o допетровской и послепетровской России. Отношение к Петру и его реформам - своеобразный пробный камень, определяющий взгляды историков, публицистов, политиков, де ...