В западной историографии категоричность этого мнения попытался смягчить плехановский биограф С. Бэрон, писавший, что «даже Плеханов не мог закрывать глаза на достижения террористов. Сколь бы ни были неправильны, с точки зрения Плеханова, их теории, они оставались единственной силой, энергично и смело сражавшейся против русского деспотиз-ма».

Другие исследователи (О.В. Будницкий, СВ. Тютюкин) связывали отношение Г.В. Плеханова к терроризму с изменением политической ситуации в целом по стране. Данная интерпретация восходила к тезису советской историографии о внутренней противоречивой сущности мелкобуржуазных партий, амплитуда идеологических колебаний которых возрастает по мере роста революционной активности. По мнению СВ. Тютюки-на, в условиях революции 1905 г. Г.В. Плеханов вновь, как и в период своей народовольческой юности, выступает революционером-якобинцем, призывая к разрешению великих исторических вопросов огнем и мечом, критикой посредством оружия. Действительно, плехановская статья «Врозь идти, вместе бить!», к которой апеллировал исследователь, стала своеобразным манифестом терроризма. Но анализ творчества Г.В. Плеханова различных периодов жизни позволяет заключить, что тот никогда и не отрицал террористической тактики абсолютно. Согласно его концепции терроризм являлся методом классовой борьбы, присущим интеллигенции, а потому соответствовал народовольческому периоду в истории революционного движения. Г.В. Плеханов вел речь не о наложении табу на террористические акты, а о неприемлемости его в качестве доминирующей тактики для рабочего класса. Но помимо рабочих, оговаривался он, «есть другие слои населения, которые с гораздо большим удобством могут взять на себя террористическую борьбу с правительством». Теракты в исполнении революционных интеллигентских организаций должны, по его мнению, лишь оказывать содействие массовому движению рабочих. «Берясь за оружие, -писал Г.В. Плеханов, - мы изменим свое отношение к террору по той простой причине, что тогда коренным образом изменится его значение как приема революционной борьбы. Если бы мы вздумали практиковать его в обыкновенное время, то мы совершенно отклонились бы от своей прямой и самой важной задачи: от агитации в массе. Поэтому мы обыкновенно отвергали его как нецелесообразный прием борьбы. А в момент восстания он облегчит успешный исход нашей революционной массовой агитации .».

Наиболее последовательным противником терроризма среди видных мыслителей социал-демократического лагеря зарекомендовал себя Ю.О. Мартов. Генезис социал-демократического течения в России он относил к полемике со сторонниками террористической тактики. Русская социал-демократия, писал он, «выросла и развилась в борьбе с тем направлением русской социально-революционной мысли, для которой всякая политическая борьба в России сводилась к террору».

Эта идея была положена, в частности, в основу мартовской брошюры «Красное знамя в России», представлявшей собой популярный очерк истории российского рабочего движения. Он опровергал эсеровский тезис о том, что именно террористы подвергались наиболее сильным репрессиям со стороны царизма. Террористы, указывал Ю.О. Мартов, вели замкнутый образ жизни, и полиции стоило значительного труда выйти на их след, тогда как пропагандисты, общавшиеся с широкими народными массами, оказывались легко уязвимы для властей. Пересматривался, таким образом, один из важнейших в революционной этике критериев о моральном превосходстве террористов над пропагандистами. Но даже Ю.О. Мартов признавал успехи «Народной воли» на ниве террористической деятельности. Вопреки плехановскому тезису об исключительно интеллигентской составляющей революционного терроризма, он констатировал вовлечение в террористические организации значительного числа рабочих. «Лучшие революционные силы, наиболее энергичные рабочие агитаторы участвовали в партии «Народная воля», а главной работой этой партии был политический террор», - писал Ю. Мартов. Таким образом, и в мартовском изложении истории революционного движения в России политическому терроризму отводилось весьма почетное место.

Истоки современного балканского кризиса
Гражданская война, вспыхнувшая в Югославии в 90х годах ХХ века, явилась одним из самых тяжелых кризисов в Европе. Своей жестокостью, масштабами и геополитическими последствиями подвергла испытаниям всю систему международных отношений, сложившихся в мире после окончания «холодной войны». Военные разрушения и страдания гражданского населе ...

Неонародовольческое направление
Попытки исторического осмысления нового этапа развития терроризма в России предпринимались, прежде всего, представителями тех партий, которые использовали его в качестве одного из главных средств политической борьбы. Причем наряду с оптимистическими оценками о массовости современного терроризма высказывались и скептические взгляды. Нова ...

Русско-Турецкая война 1787-1791 гг.
Могущество России и рост ее влияния на международное положение в Европе в этот период были продемонстрированы отказом России на просьбу Англии в 1775 г. послать русских солдат (20-тысячный корпус) для помощи в войне с Североамериканскими штатами. Возможно, в этом проявилось охлаждение России к Англии и недовольство монополией англичан в ...