Японо-китайская война 1894—1895 годов впервые обнажила остроту противоречивых интересов соперничающих держав и поставила вопрос о позиции России. По существу, необходимо было решить: идти на соглашение с Японией и встать на путь раздела Северного Китая, получив компенсацию, или вступить в борьбу с Японией, добиваясь недопущения ее на материк и восстановления статус-кво. Между ведомствами, причастными к проведению внешней политики, — министерствами иностранных дел, военным, морским и финансов — не было единства в понимании цели и средств политики в этом регионе.

Вначале в Петербурге придерживались осторожного курса, не желая обострять отношений ни с одной из сторон. Но уже в июле 1894 года Н. К. Гире выражал мнение о невозможности допустить японцев завладеть Корейским полуостровом и тем самым создать для России “новый Босфор” на Дальнем Востоке. Военными обсуждалась возможность захвата незамерзающего порта для создания там морской базы.

Разгром Китая, захват Японией Ляодунского полуострова с Порт-Артуром (по условиям подписанного в марте 1895 г. Симоносекского договора) резко меняли соотношение сил на Дальнем Востоке и создавали для России совершенно новую политическую, стратегическую и экономическую ситуацию .

Весной 1895 года министром иностранных дел был назначен князь А. Б. Лобанов-Ростовский — аристократ, изысканный светский лев и дамский угодник, несколько ленивый русский барин, но при этом широко образованный человек, умный и опытный дипломат, придерживающийся определенной системы взглядов на задачи внешней политики России. Главного и самого опасного противника он видел в Англии. Вопрос о характере политики России на Дальнем Востоке — пассивной или более или менее наступательной — был в его представлении связан с выбором между Китаем и Японией как возможными союзниками России. Проводить наступательную политику (приобретение незамерзающего порта на Тихом океане и присоединение некоторой части Маньчжурии для более удобного проведения железной дороги), грозившую столкновением с Японией, он считал неосторожным “помимо других держав” (без соглашения с другими державами). В целом он склонялся к сближению с Японией, находя существенно важным “не повредить в будущем нашим хорошим отношениям к японскому правительству”. Другую точку зрения отстаивал министр финансов Витте, убежденный в том, что до окончания строительства Сибирской магистрали России невыгоден раздел Китая. Он предлагал не допускать занятия Японией Южной Маньчжурии, а сыграть роль защитницы Китая, который за эту услугу согласится на изменение амурской границы мирным путем для проведения дороги через Маньчжурию .

Особое совещание под председательством великого князя Алексея Александровича большинством голосов поддержало Витте. Окончательное решение оставалось за царем, и он должен был сделать выбор.

По законам Российской империи последнее слово при принятии решений по вопросам как внутренней, так и внешней политики принадлежало царю. Николаю II решения давались не всегда просто и мотивировались скорее общими его представлениями о благе государства и импульсивным настроением момента, чем стратегическими и тактическими расчетами политики.

Христианство и римская империя
Первоначально христианство было исключительно палестинским явлением. Эта область, оккупированная римлянами в 63 году до н. э., представляла собой бурлящий котел, переполненный разнообразными религиозными исканиями и жаждой независимости. Само иудейское общество было расколото на несколько довольно больших групп, которых разделяли как ре ...

Колониальные войны второй половины XIX века
Страны Европы, осуществив модернизацию, получили огромные преимущества по сравнению с остальным миром, который основывался на принципах традиционализма. Это преимущество сказалось и на военном потенциале. Поэтому вслед за эпохой Великих географических открытий, связанных в основном с разведывательными экспедициями, уже в ХII-ХIII веках ...

Заключение.
Лжедмитрий сослужил свою службу, к которой предназначался своими творцами, уже в момент своего воцарения, когда умер последний Годунов — Федор Борисович. С минуты его торжества в нем боярство уже не нуждалось. Он стал как бы орудием, отслужившим свою службу и никому более не нужным, даже лишней обузой, устранить которую было бы желатель ...