По принятой в советской историографии шкале политической левизны партий эсеры и меньшевики располагались справа от большевиков, в оценках же дореволюционного периода эсеры помещались левее обоих течений социал-демократии. Данное обстоятельство попытались объяснить еще «веховцы»: «Левее тот, кто ближе к смерти, чья работа "опаснее" не для общественного строя, с которым идет борьба, а для самой действующей личности. В общем, социалист-революционер ближе к виселице, чем социал-демократ, максималист и анархист еще ближе, чем социалисты-революционеры». Не случайно примыкавший к эсерам С.А. Есенин писал: «В РКП я никогда не состоял, потому что чувствую себя гораздо левее». П.Н. Милюков и П.Б. Струве называли именно ПСР самой революционной из всех российских партий. Уже сравнительная этимология названий «социал-демократы» и «социалисты-революционеры» свидетельствует о последних как о более радикальном направлении. Многие члены РСДРП, подобно Б.В. Савинкову, неудовлетворенные боязнью эсдеков «настоящего революционного дела», перешли к эсерам. В понимании мирового исторического процесса эсеры отвергали марксистский монизм, придавали экономическим факторам второстепенную роль, выдвигая в качестве движущей силы истории «революционную эмоциональную энергию». В кулуарах ПСР социал-демократы презрительно именовались «механиками».

Для многих из боевиков терроризм являлся самоценностью вне зависимости от идеологической платформы. Б.В. Савинков вообще признавался в своей полной индифферентности к любым политическим программам, в чем был не одинок среди партийных соратников: «Счастлив, кто верит в воскресение Христа, в воскрешение Лазаря. Счастлив также, кто верит в социализм, в грядущий рай на земле. Но мне смешны эти старые сказки, и 15 десятин разделенной земли меня не прельщают . Не верю я в рай на земле, не верю в рай на небе. Я не хочу быть рабом, даже рабом свободным. Вся моя жизнь - борьба. Я не могу не бороться. Но во имя чего я борюсь? - не знаю. Я так хочу. Пью вино цельное».

Утверждения о ПСР как о крестьянской, мелкобуржуазной партии, действительно следующие из концепции программных документов эсеров, не распространяются на эсеровских боевиков. Жизненная позиция крестьянина-прагматика и революционного террориста имела крайне мало точек соприкосновения. Показательны рассуждения крестьянина-эсера, руководителя «Алапаевской республики», Г.И. Кабакова на вопрос о его партийной принадлежности: «Социалист-революционер. Но записался я в трудовую группу потому, что наши крестьяне боятся этого слова: с.-р., - «думают, где эсеры, там непременно с первого слова бомбы, динамит». На совещании крестьянских работников в июле 1906 г. один из крестьян заявил: «Революционеры совершают только террористические акты, а другого ничего не делают».

Вопреки программным документам, ставившим эсеровский террор в подчиненное положение, для многих эсеров он являлся не только главным, а порою и единственно возможным методом борьбы, но даже превращался в самоцель. По свидетельству Е.К. Брешко-Брешковской, в ПСР шла молодежь на условиях участия исключительно в террористической деятельности, оставаясь равнодушной к любой другой форме работы. И.П. Каляев заявлял: «Социалист-революционер без бомбы уже не социалист-революционер». Б.В. Савинков вообще договорился до того, что не сможет не продолжать террор и после революции, при установлении социализма, борясь уже с социалистической системой. Индивидуальный политический террор был популярен и на Западе, но там он решал ясно осознанные прагматические задачи, проходил без «достоевщины», без размышлений об этической оправданности убийства. У эсеров терроризм являлся этической категорией. И.П. Каляев отказался бросить бомбу в экипаж великого князя Сергея Александровича, подвергнув опасности разгрома всю БО, поскольку в княжеской карете находились дети (подобная сентиментальность была немыслима для западных террористов). Эсеровские убийства являлись не просто устранением политических противников, но актом самоутверждения личности.

Крещение Руси как PR-кампания
Крещение Владимира в 987 году было выдающимся государственным актом и должно было привлечь всеобщее внимание. Между тем современники проявили редкую неосведомленность. Даже вопрос где крестился князь, ставил их в тупик.[16] Одни были уверены, что Владимир принял таинства крещения в Корсуни (Херсонесе) в Крыму, другие – в Киеве. Именно э ...

 Легенды и предания самого народа, раннесредневековые летописи и хроники (былины, сказки, «Повесть временных лет» и др.).
Славянские писатели средних веков в своих взглядах на происхождение славян исходили из библейской легенды о вавилонской башне и расселении народов по разным частям мира. Наиболее древнее и обстоятельное изложение средневековых представлений о происхождении славян находится в русской летописи «Повесть временных лет» . Летописец знал из д ...

Современные исследования и проекты
Продолжается работа по изучению мегалитических памятников, оставленных нам в наследство народами, жившими 5000 лет назад. Они, повинуясь неведомой традиции и вере, в карьерах Западного Кавказа вырубали детали фантастических сооружений, которые стали частью неповторимого кавказского пейзажа. Разработана долговременная международная прогр ...