По принятой в советской историографии шкале политической левизны партий эсеры и меньшевики располагались справа от большевиков, в оценках же дореволюционного периода эсеры помещались левее обоих течений социал-демократии. Данное обстоятельство попытались объяснить еще «веховцы»: «Левее тот, кто ближе к смерти, чья работа "опаснее" не для общественного строя, с которым идет борьба, а для самой действующей личности. В общем, социалист-революционер ближе к виселице, чем социал-демократ, максималист и анархист еще ближе, чем социалисты-революционеры». Не случайно примыкавший к эсерам С.А. Есенин писал: «В РКП я никогда не состоял, потому что чувствую себя гораздо левее». П.Н. Милюков и П.Б. Струве называли именно ПСР самой революционной из всех российских партий. Уже сравнительная этимология названий «социал-демократы» и «социалисты-революционеры» свидетельствует о последних как о более радикальном направлении. Многие члены РСДРП, подобно Б.В. Савинкову, неудовлетворенные боязнью эсдеков «настоящего революционного дела», перешли к эсерам. В понимании мирового исторического процесса эсеры отвергали марксистский монизм, придавали экономическим факторам второстепенную роль, выдвигая в качестве движущей силы истории «революционную эмоциональную энергию». В кулуарах ПСР социал-демократы презрительно именовались «механиками».

Для многих из боевиков терроризм являлся самоценностью вне зависимости от идеологической платформы. Б.В. Савинков вообще признавался в своей полной индифферентности к любым политическим программам, в чем был не одинок среди партийных соратников: «Счастлив, кто верит в воскресение Христа, в воскрешение Лазаря. Счастлив также, кто верит в социализм, в грядущий рай на земле. Но мне смешны эти старые сказки, и 15 десятин разделенной земли меня не прельщают . Не верю я в рай на земле, не верю в рай на небе. Я не хочу быть рабом, даже рабом свободным. Вся моя жизнь - борьба. Я не могу не бороться. Но во имя чего я борюсь? - не знаю. Я так хочу. Пью вино цельное».

Утверждения о ПСР как о крестьянской, мелкобуржуазной партии, действительно следующие из концепции программных документов эсеров, не распространяются на эсеровских боевиков. Жизненная позиция крестьянина-прагматика и революционного террориста имела крайне мало точек соприкосновения. Показательны рассуждения крестьянина-эсера, руководителя «Алапаевской республики», Г.И. Кабакова на вопрос о его партийной принадлежности: «Социалист-революционер. Но записался я в трудовую группу потому, что наши крестьяне боятся этого слова: с.-р., - «думают, где эсеры, там непременно с первого слова бомбы, динамит». На совещании крестьянских работников в июле 1906 г. один из крестьян заявил: «Революционеры совершают только террористические акты, а другого ничего не делают».

Вопреки программным документам, ставившим эсеровский террор в подчиненное положение, для многих эсеров он являлся не только главным, а порою и единственно возможным методом борьбы, но даже превращался в самоцель. По свидетельству Е.К. Брешко-Брешковской, в ПСР шла молодежь на условиях участия исключительно в террористической деятельности, оставаясь равнодушной к любой другой форме работы. И.П. Каляев заявлял: «Социалист-революционер без бомбы уже не социалист-революционер». Б.В. Савинков вообще договорился до того, что не сможет не продолжать террор и после революции, при установлении социализма, борясь уже с социалистической системой. Индивидуальный политический террор был популярен и на Западе, но там он решал ясно осознанные прагматические задачи, проходил без «достоевщины», без размышлений об этической оправданности убийства. У эсеров терроризм являлся этической категорией. И.П. Каляев отказался бросить бомбу в экипаж великого князя Сергея Александровича, подвергнув опасности разгрома всю БО, поскольку в княжеской карете находились дети (подобная сентиментальность была немыслима для западных террористов). Эсеровские убийства являлись не просто устранением политических противников, но актом самоутверждения личности.

Первая мировая война
Первая мировая война, начавшаяся летом 1914г. сразу же пока­зала отсталость царской России в экономическом и техническом отношении. Отдельные победы русской армии не могли исправить общего положения на фронте, и Россия за 1915-1916 гг. потеряла значительную часть своих западных владений. Неудачи на фронтах требовали новых ресурсов, чел ...

Моя малая родина в годы Великой Отечественной войны
"…Белый камень в голубой оправе, Ты у недруга в кольце тугом. Город русской доблести, ты вправе Горевать о времени другом. Шрам широкий над крутою бровью Ты через столетие пронес, А теперь лежишь, залитый кровью, И морских не осушаешь слез. Слезы эти - зарева кровавей - Отольются гибелью врагу . Белый пепел в голубой опра ...

Государственное управление
Первые пять глав фиксировали самые важные принципы власти государственного правления в России как непререкаемые, "фундаментальные" начала жизни общества вообще. (В "Наказе" было и небольшое введение, где Екатерина развивала мысль о том, что стремление закона к блаженству каждого и всех есть и правило христианского ве ...